Царевич - Страница 42

Найти же на фронте несколько дивизий, способных выдвинуться к Москве, вполне возможно. Это с немцами солдаты не горят желанием воевать. А вот освободить пленённого императора… на это солдат уговорить можно. Если бы не Церковь.

С немцами же воевать получается совсем плохо. Товарищ Троцкий слабо представляет себе, что такое гражданская война не на киноэкране, но агитировать массы умеет превосходно. Множатся случаи неповиновения солдат офицерам.

А недавно курьёзный случай произошёл. Бориса Владимирович так достали союзники по Антанте своим нудением, что он послал телеграмму Алексееву с категорическим приказом наступать. Поскольку практически одновременно телеграмма с похожим приказом пришла и из Питера, то в Могилёве решили так сильно не зарывать и всё же наступление начать. Маленькое такое наступление. Скорее, разведку боем.

И что вы думаете? Два российских полка были остановлены одной немецкой ротой. Большинство солдат просто отказались вылезать из окопов под пулемётный огонь. Хорошо ещё, что Борис Владимирович такой дипломат хороший. Поскольку о масштабах наступления и о потерях врали командиры на всех уровнях, то до Москвы весть о нём добралась уже в таком виде: "Силами двух пехотных дивизий при поддержке артиллерией атаковали позиции противника. Встретили мощный оборонительный рубеж. Рассеяв до полка противника, организованно вернулись на исходные позиции с минимальными потерями." Об истинных масштабах боя узнали лишь через Церковь. Священники в полках были. Но, понятно, до союзников довели официальную версию, полученную от Алексеева.

Кстати, а что там у союзников-то? С тех пор, как Антанта убедилась в минимальной нашей боеспособности, они практически перестали информировать нас о своих планах. Нечего с нами координировать. Мы уже ни на что не способны, только на одном месте сидеть и держать около себя какое-то количество немцев. Поэтому самые свежие данные о ходе войны на западном фронте в Москве и Питере получали из английских и французских газет. И мне уже должны были принести вчерашние. Где они тут? Ага, что пишут?

Мать честная! А ещё крупнее не могли заголовок сделать? "Передовые части фельдмаршала Хейга вышли к Рейну!!!". К Рейну?! Это же уже чёрти где. Это сама Германия уже! Конечно, эти самые "передовые части" скорее всего, просто пара разведчиков, да и Рейн ещё нужно форсировать, речка-то не из мелких. Но, сам факт. Англичане вышли к Рейну! Это что же, всё? Войне скоро конец?

* * *

— Не туда ты смотришь, Великий Комбинатор.

— Как, не туда? Хейг вышел к Рейну!!

— Да хрен с ним, с этим Хейгом. Французскую газету возьми.

— И что здесь?

— Да не так! Переверни обратно, как было. Эти бестолочи умудрились зафигачить самую важную новость на последнюю страницу. Идиоты.

— Ну, а тут что?

— В самой правой колонке, сверху читай.

— Ну и что? Подумаешь.

— Балбес. Да не привязывайся ты к датам! Они уже совсем не те, что в моём мире были. У нас там в июне 17-го Хейг хрен знает где топтался. А тут на Рейне уже! Тут просто всё раньше началось. Но само начало точно такое же, как и у нас. Сроки лишь не совпадают.

— Да что началось-то, Петь?

— А ты подумай. Только, чур, мои мысли не подсматривать!..

* * *

Глава 20

(Пётр)

Да, зря мы заходили туда. Лёшка только расстроился. Но приехать в Лавру и не зайти к больному Николаю — совершенно невозможно. Это я понимаю. Мне, чего-то, тоже жалко его. Может, это Лёшкины эмоции наползают на меня. А может и нет. Лежит в постели, такой худой, бледный. И усы с бородой ему сбрили. Наверное, чтобы кормить было удобнее, сам-то он не может.

Хотя врач говорит, что улучшения есть. Николай уже пытается садиться и может жевать. Так что пока ещё есть надежда на то, что он вылечится. Не могу даже и представить себе, что будет, если Николай вдруг придёт в себя. За то время, что его с нами нет, страна уже изменилась до неузнаваемости.

И не только наша страна, весь мир! Войне конец, это уже всем ясно. Силы Антанты вышли к Рейну и даже форсировали его, захватив на восточном берегу два плацдарма. Сбросить наших союзников обратно в воду остатки немецкой армии не могут.

А неделю назад Алексеев из Могилёва всё-таки дал отмашку Колчаку начать давно подготовленную, но неоднократно откладывавшуюся Босфорскую операцию. И это была наша победа. В смысле, победа Москвы над Питером. Я имею в виду то, что операция всё-таки началась. Причём даже по большому счёту нам не важно, увенчается ли она успехом. Важен сам факт того, что Черноморский флот вышел в море. Ведь Временное правительство было резко против.

Конечно, я имею в виду сиюминутные интересы. В долгосрочной перспективе, разумеется, захватить контроль над проливами, и включить Константинополь с состав империи было бы весьма желательно. Гражданская война, похоже, откладывается. Брестского мира, во всяком случае, не будет точно. Да и господам большевикам на фронте теперь будет крайне непросто вести пораженческую агитацию.

Чего-то я как-то что-то не то сказал сейчас. Я ведь пионер. И почти комсомолец. Для меня слово "большевик" всегда, сколько себя помню, было синонимом словосочетания "хороший человек". Раз большевик — значит наш. А теперь я как-то большевиков местных уже "нашими" не считаю. Ну и каша у меня в голове!

А: это у меня в голове каша. А Троцкого ты и раньше хорошим не считал.

Ну, Троцкий да. Его потом разоблачили. Но Ворошилов-то! Он вообще у Кремлёвской стены похоронен был! А как же Ворошиловские стрелки? Их что, не будет теперь, да?